Образ путешественника в культуру Галичины был привнесен в период Просвещения и романтизма. Путешествия по Европе становятся модными, в первую очередь, среди состоятельных жителей Львова и региона. Постепенно частыми становятся визиты галичан к местам отдыха и санаториям. Целью был чистый отдых, лечение и рекреация. Популярностью пользовались туристические комплексы вблизи минеральных вод. Так называемая «минеральная курация» стала главным поводом для путешествий и элементом организации светской жизни. С 1860-х годов популярными местами отдыха становятся Трускавец, Любинь и Шкло, позже — Яремче, Дора, Микуличин, Криница, Ворохта и др, пишет lviv-future.com.ua.
Галичина — главный туристический и курортный регион Польши
Популярность туризма способствовала появлению как материальной, так и информационной инфраструктуры галицкого туристического бизнеса. В межвоенной Польше более половины отдыхающих приходилось на Галичину. С 95 здравниц 65 действовало именно здесь. Также отметим, что во Львовском воеводстве функционировало 42 курорты, Станиславовском — 90, а Тернопольском — 5. Благодаря частным предпринимателям, общественным организациям и инициативе государственной власти на всех уровнях в Галичине межвоенного периода была хорошо развита туристическая и оздоровительная инфраструктура. По некоторым оценкам масштабом она превосходила современную.
«… В поте лица таскают свои вещи»
В прессе нечасто встречались заметки, которые бы рассказывали о львовском вокзале в разгар курортного сезона. Собственно один такой образок, помещенный в газете «Ilustrowany Express Wieczorny», предлагаем вашему вниманию.
Автор сообщения отмечает, что в летнее время, когда начинались путешествия на летние курорты, главный вокзал во Львове становился авансценой местной жизни. С самого утра, когда уезжали поезда на Станиславов (ныне — Ивано-Франковск), Коломыю, Лавочное и Самбор, а вечером, когда прибывали междугородные курьеры — здесь наблюдалось небывалое оживление: «На минутку кажется, что Львов, как транспортный узел, ничем не уступает столице» (то есть Варшаве — автор).
Это было в 1930-м, поэтому автор резонно заявил: «Кажется, что кризис — это выдумка, так как эти люди, которые едут, очевидно, состоятельные». Чтобы ближе понять ситуацию, он решил выкурить папироску с грузчиком, который, собственно, и развеял некоторые его иллюзии.
В частности, тот заявил, что едет множество людей, но по возможности, стараются не брать грузчиков. Если речь идет о зарегистрированном багаже, который помещают в специальные багажные вагоны («wagony pakunkowe»), то действует принуждение пользоваться услугами грузчиков. Это тяжелый труд, потому что нужно перетаскивать огромные пакеты и корзины. Зато чемоданы и меньшие багажи почти никто из туристов грузчикам не доверяет. Нет денег, поэтому те, кто прибыл конным экипажем или в такси ( «ci z dorożek, i ci z taksówek») «предпочитают самостоятельно, в поте лица таскать свои вещи».
Пригородные поезда привозили во Львов множество людей, в частности, в субботу и воскресенье. Но существенно на заработке грузчика это не сказывалось: «Такие господа, что целую неделю находятся во Львове, и только на один день выезжают, сами носят свои портфели, сумки и бутылки», — жаловался грузчик. Зато скоростные поезда из Варшавы, Бухареста, международные спальные вагоны — это был очень неплохой заработок …
Грузчик, не попрощавшись, исчез в зале с пакетом какой-то коренастой с виду дамы.
«Львовянин не умеет путешествовать»
Автор сообщения пошел дальше, наблюдая за жизнью вокзала. При кассах стояли длинные хвосты очередей, несмотря на то, что билет можно было приобрести заранее в специальном бюро. При открытии дополнительной кассы можно было наблюдать интересную гонку — каждый хотел занять у нее выгодное место.
Когда билет уже куплен, а времени оставалось немало, можно было приобрести в автомате шоколад, картинки с видами Львова и перроновый билет (peronówka; документ, дающий право владельцу оставаться на станции вокзала, но не дает права на проезд по железной дороге). Однако автоматы с перроновками обычно стояли пустыми. В киосках предлагали книги, и газеты. Многие пассажиры находились в зале ожидания …
В общем, типичная картина. Поэтому корреспондент пустился в сентиментальные размышления:
«Перрон…С грохотом заезжают под стеклянную залу поезда. Грохот какой-то особенный — ни в одном вокзале мира ничего подобного нет. Толпа путешественников, спешка с ручными тележками, нагруженными пакетами, лихорадочный поиск вагонов, поиск потерянных детей и грузчиков — все эти присущие всем вокзалам мира черты во Львове имеют свои оригинальные оттенки. Типичный львовянин не умеет путешествовать. Готовится долго, в последнюю минуту что-то забывает, спешит и часто опаздывает. Все мелкие дела, необходимые для путешествия, выполняет неохотно и без всякого плана.
Львовянин не умеет путешествовать. Возможно потому, что он излишне связан со своим городом. Жалуется на него, иногда сетует, время от времени высмеивает … Но на самом деле львовянин любит свой город и трудно с ним расстается».
